Журналиста отправили на зону

за клевету и оскорбление представителей власти

Сергей Шевалдин, Екатеринбург
Маргарита Кондратьева

Герман Галкин

Челябинскому журналисту Герману Галкину дали реальный срок – год в колонии. Это беспрецедентный вердикт суда. Истцы – два вице-губернатора Челябинской области. По их заявлениям против Германа Галкина было возбуждено уголовное дело о клевете. "Человек, который незаслуженно обвинил меня в педофилии, не имеет права жить на свете", -- заявил во время процесса один из истцов. Процесс был закрытым, но некоторые его детали стали известны ГАЗЕТЕ.

суд закрыли для прессы

Год исправительных работ с отбыванием наказания в колонии – такой приговор вынесла 15 августа мировой судья Калининского района города Челябинска Светлана Рябкова по делу № 511382, уже прозванного "власть против журналиста Германа Галкина". Бывшего помощника погибшего прошлой осенью депутата Госдумы Владимира Головлева, руководителя челябинского областного отделения «Либеральной России», заместителя главного редактора газеты «Вечерний Челябинск» и издателя «Рабочей газеты» Германа Галкина обвинили в написании клеветнических текстов.

Статьи, о которых идёт речь, опубликованы в «Рабочей газете». Подписи Галкина под ними нет. Тем не менее следствие и суд сочли, что автор статей – Галкин. И обнаружили в них признаки клеветы (статья 129 часть 3 УК РФ) и оскорбления (статья 130 УК РФ). Максимальный срок по этим статьям – два года лишения свободы. Столько и просили представители обвинения.

Суд был закрыт для прессы. К тому же мировой судья Светлана Рябкова запретила участникам процесса давать оценку происходящему. Потерпевшие не хотели, чтобы оглашенные в суде сведения вновь оказались обнародованными.

за что судили Галкина

За что судили Галкина, ГАЗЕТЕ рассказал редактор отдела политики газеты «Вечерний Челябинск» Андрей Корецкий: «Ряд публикаций был о расходовании бюджетных денег, в частности, на создание областного телеканала. Газета полагала, что он будет использоваться в пропагандистских целях в пользу губернатора для расправы над политическими оппонентами. Были в публикациях сведения о нерациональном использовании средств на содержание чиновников. Со времени прихода к власти Сумина эти траты возросли в 10 раз – с 80 миллионов до 800. Были сведения личного характера – о нетрадиционной сексуальной ориентации вице-губернатора Бочкарева..."

По словам Корецкого, уголовное дело в отношении Галкина вряд ли может быть связано с Борисом Березовским, потому что во время так называемого раскола Галкин занял сторону Юшенкова--Похмелкина.

сначала Галкина избили

«Рабочая газета», материалы в которой названы клеветническими, издавалась под эгидой Союза потребителей России, которым до своей гибели руководил Владимир Головлев. Газета была зарегистрирована в Москве, но распространялась в Челябинской области. Весной прошлого года один из номеров "Рабочей газеты" был арестован, тираж изъят, а в июле 2002 года по материалам этой газеты было возбуждено уголовное дело. За несколько дней до этого Герман Галкин был жестоко избит. Виновных так и не нашли.

Тем временем обвинение посчитало, что в публикациях есть факты клеветы в адрес представителей областной власти. Потерпевшие по делу – два вице-губернатора Челябинской области Андрей Косилов и Константин Бочкарев. Сам губернатор Пётр Сумин в правоохранительные органы не обращался. За своего патрона вступился Косилов. 13 июня 2002 года он сообщил работникам правоохранительных органов, что его "вынудили обратиться с заявлением о возбуждении уголовного дела грязные статьи о губернаторе, которые печатаются из номера в номер в "Рабочей газете". В этих статьях – "Настоящий Сумин", "Губернаторский пасьянс" — выливается поток вымысла и клеветы на губернатора области Петра Сумина, а также на людей, работающих вместе с ним... В статьях нет ни строчки правды, все лживо...".

«в стихах назвали изувером»

В июле Герман Галкин решил обратиться за защитой к Владимиру Путину:

«У меня есть все основания утверждать, что истинной причиной привлечения меня к уголовной ответственности является боязнь областных властей рассказать населению правду о реальном положении дел в экономике области, социальной сфере. Я больше других журналистов писал о незаконных действиях высокопоставленных должностных лиц области... Поверьте, процесс надо мной является показательным для всех журналистов в Челябинской области. Именно так это преподносится в губернаторской прессе, с выводами о том, что можно писать про областные власти, а что нет… Являясь гражданином России, искренне не хочу выносить сор из избы. Однако, в случае продолжения незаконного преследования, оставляю за собой право просить политического убежища в одной из цивилизованных стран, где перед законом действительно все равны. Владимир Владимирович, поймите меня правильно. В сложившихся условиях я не вижу иного способа противостоять попытке неприкрытой политической расправы».

В администрации области с письмом Галкина знакомы. «Никакой травли журналистов нет, – заявил ГАЗЕТЕ вице-губернатор Челябинской области Андрей Косилов. – Наоборот, в издании, где работает Герман Галкин, травят работников областной администрации. Меня, например, недавно в стихах назвали "изувером".
Я как представитель администрации Челябинской области, выиграл уже десяток судов. Считаю, что Герман Галкин шел к совершению преступления, в котором его обвиняют, совершенно сознательно. Журналистам нашей области, как я считаю, пришла пора задуматься об эффективном и плодотворном сотрудничестве с властями».

«человек, который незаслуженно обвинил меня в педофилии, не имеет права жить на свете»

За день до оглашения приговора Герман Галкин сообщил корреспонденту ГАЗЕТЫ, что всерьёз опасается, что в колонии он может быть убит или покалечен «специально заинтересованными» людьми. В подтверждение своих опасений Герман Галкин передал собственную стенограмму судебного допроса вице-губернатора Константина Бочкарева:

11 августа 2003 года:

Подсудимый Герман Галкин: Вы сказали, что я вас обвинил в педофилии. Из чего вы исходили?

Потерпевший вице-губернатор Константин Бочкарев:
Из того, что в газете сказано.

Г.Г.: Но в газете нет слова «педофилия».

К.Б.: А как насчет совращения малолетних?

Г.Г.: Насчет я или не я писал статьи – решит суд. Но вот ведь штука – и слов «совращение малолетних» в газете нет тоже.

К.Б.: А как ещё понимать слова «к управделами привозят мальчиков из бедных семей»?

Г.Г.: А действительно как? Как вы сами их поняли?

К.Б.: А так, что нормальные люди все правильно это поняли. Я считаю, что человек, который незаслуженно обвинил меня в педофилии, не имеет права жить на свете! Гомосексуализм — это, да, не преступление. Но педофилия! От меня многие отвернулись. Со мной теперь некоторые не хотят общаться. По моей репутации нанесен непоправимый удар.

«еще с утра заметил за собой слежку»

На оглашении приговора Герман Галкин не присутствовал. После того как он узнал, что суд дал ему реальный срок, журналист попытался уехать в Екатеринбург для того, чтобы подать заявление заместителю генпрокурора РФ по Уральскому федеральному округу. Он надеялся, что жалоба с обширным перечнем нарушений, замеченных им и юристами в ходе процесса, будет достаточным поводом для проведения Генпрокуратурой проверки его уголовного дела. Но на пути в Екатеринбург был задержан бойцами подразделения по борьбе с организованной преступностью ГУВД Челябинской области. Перед задержанием Галкин успел позвонить корреспонденту ГАЗЕТЫ и сообщил, что «еще с утра заметил за собой слежку».

"позорно для губернатора судиться с журналистом"

Беспрецедентный приговор ГАЗЕТЕ прокомментировал президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов: «С клеветой вообще очень трудно разбираться. В самом понятии "клевета" есть степень заведомости, которая практически недоказуема".

«Позорно для губернатора, для государственного чиновника судиться с журналистом, – заявил ГАЗЕТЕ адвокат Генри Резник. – Если ко мне обратятся, приеду, изучу дело и, если потребуется, окажу юридическую помощь».

«В деле Галкина есть несколько настораживающих моментов, – сказал ГАЗЕТЕ секретарь Союза журналистов России, доктор юридических наук Михаил Федотов. – Первое, что процесс сделали закрытым. Если судья идёт на нарушение процессуального закона ради ограничения гласности, значит, дело нечисто. Во-вторых, непонятно, на основании каких доказательств судья сделала вывод о том, что Галкин распространял именно заведомо ложные сведения. Сам по себе факт распространения не соответствующих действительности сведений, даже если они порочат честь и достоинство губернатора, министра, прокурора, не образует состава преступления, именуемого клеветой.

Настораживает и тот факт, что потерпевшими по данному делу являются два вице-губернатора. Если бы потерпевшими были два рядовых пенсионера, то я ни на минуту не усомнился бы в правосудности вынесенного приговора’.

Дела о клевете

Заявления в прокуратуру о возбуждении уголовного дела за клевету как в России, так и в странах бывшего СССР не редкость. Однако дела возбуждаются редко, а до суда из них доходят лишь единицы – обвинения снимаются в ходе расследования как несостоятельные или не имеющие доказательств. Больше всего дел возбуждается в отношении журналистов. А обвинительные приговоры обычно выносились в таких республиках СНГ, как Белоруссия или Азербайджан.

Наиболее громким был процесс по делу заместителя главного редактора "Московского комсомольца" Вадима Поэгли. После публикации статьи «Паша-Мерседес (вор должен сидеть в тюрьме... а не быть министром обороны)» в Генпрокуратуру с жалобой обратился министр обороны Павел Грачев. Он счел, что Поэгли оскорбил его уменьшительным именем Паша и словом «вор». В итоге Пресненский суд столицы приговорил Поэгли к 1 году исправительных работ по месту работы с удержанием из заработка 20% в доход государства и сразу же освободил его от исполнения наказания по амнистии. Поэгли виновным себя не признал и обжаловал приговор. Лишь после вмешательства Верховного суда Мосгорсуд вынес оправдательный вердикт, сочтя слова «Паша» и «вор» общеупотребительными, а не оскорбительными.

Другое дело – обвинение, выдвинутое против главного редактора газеты «Новый Петербург» Андреева. В 2001 году его признали виновным в клевете на сотрудников прокуратуры города и вмешательстве в личную жизнь одного из следователей. Андреева приговорили к 2 годам условно с применением амнистии. Правда, год спустя Верховный суд России приговор отменил.

Однако судить о безнаказанности российских СМИ по делам о клевете было бы неверно. Как правило, в России предпочитают не уголовное разбирательство, а гражданские иски о защите чести и достоинства. И провинившиеся издания нередко выплачивают истцам огромные суммы за нанесенный ущерб.

Несколько иначе обстоят дела в странах СНГ. Так, в 1995 году суд Бишкека приговорил журналистов газеты Res Publica Замиру Сыдыкову и Тамару Слащеву к полутора годам лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора и лишением права заниматься профессиональной деятельностью.

В 1999 году в Баку признана виновной сотрудница газеты «Бакинский бульвар» Ирада Гусейнова. Её приговорили к 1 году лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора на год.

В Белоруссии жестоко преследуется клевета на президента Лукашенко. В 2002 году суд Гродно приговорил к 2 годам лишения свободы редактора оппозиционной белорусской газеты «Погоня» Николая Маркевича и журналиста Павла Можейко.