"Шоу беспамятства"

Паша-Цветомузыка устроил представление. На процессе по делу Анатолия Быкова

Никита Медведев, Красноярск
Игорь Саськов, Красноярск

В среду в Красноярске на судебном процессе по делу бывшего руководителя КрАЗа Анатолия Быкова, обвиняемого в соучастии в убийстве предпринимателя Олега Губина, давал показания его бывший друг Вилор Струганов (Паша-Цветомузыка). Впрочем, больше это напоминало "шоу беспамятства". Свидетель вообще заявил, что не помнит домашнего адреса, а жил "где-то в Туркмении". Быков был очень доволен.

Среда была в какой-то степени эпохальной и ожидалась с явным интересом со стороны журналистов. На суд в качестве свидетеля для дачи показаний по делу был вызван Вилор Струганов. Он, напомним, в 90-х годах являлся правой рукой Быкова, а затем, когда между ними возник конфликт, стал объектом покушения со стороны бывшего главы КрАЗа. Как уже сообщала ГАЗЕТА, Быкова за организацию убийства (инсценированного спецслужбами) приговорили к шести с половиной годам условно.

Сам Струганов, сыгравший главную роль в памятном московском процессе, с 27 декабря 2001 года находится в красноярском СИЗО-1, так как сам обвиняется по четырем статьям УК РФ. Это организация заказного убийства три года назад дивногорского бизнесмена Юрия Шепицына, покушение на убийство своего друга Валерия Михеева по кличке Рембо и незаконное хранение оружия. Самым тяжелым обвинением Паши-Цветомузыки считается организация теракта в красноярской школе № 100 в декабре 2001 года, когда на пороге школы, переоборудованной в избирательный участок для выборов в Заксобрание края, прогремел мощный взрыв. Струганов тогда также баллотировался в депутаты краевого парламента, но проиграл, набрав всего 6% голосов. Кстати, победил его нынешний представитель Совета Федерации от края Вячеслав Новиков. Струганов же появился в «деле Быкова — Губина» в качестве свидетеля в 2001 году, когда активно сотрудничал с милицией, но дал, по данным ГАЗЕТЫ, весьма обтекаемые показания, заявив лишь, что Быков создал у себя на родине, в Назарово, преступную группу.

Журналисты дожидались Цветомузыку в суде целый день, и лишь под вечер его привели под стражей. Допрос длился всего шесть минут. Дело в том, что Струганов категорически отказался дать какие-либо показания по названному делу. А прежде чем отказаться, Цветомузыка откровенно валял дурака. Вот как это происходило в форме диалога на процессе, где судья по закону вначале удостоверял его личность:
— Где вы работали до ареста?
— Не помню.
— Назовите ваш домашний адрес.
— Тоже не помню — у меня амнезия. Вероятно, я жил где-то в Туркмении. Вообще, я хотел бы сделать заявление: я отказываюсь от дачи показаний по этому делу, так как в суде сидят люди, которые раньше фабриковали против меня дело и сейчас фабрикуют новое. Больше я ничего говорить не буду.

После этого судье ничего не оставалось, как предупредить Струганова об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний, завершить заседание и отправить Цветомузыку под конвоем обратно в СИЗО.

Все это время ни Быков, ни Струганов ни разу даже не посмотрели друг на друга, находясь на расстоянии около трёх метров.

Такой поворот оказался неожиданным не только для судьи, но и для представителей прокуратуры, вызвавшей его из СИЗО. После заседания они отказались от общения с журналистами и быстро покинули зал.

Прокомментировал все произошедшее ГАЗЕТЕ лишь адвокат Быкова Генрих Падва, заявив буквально следующее: «Вы все видели сами. Струганов дословно сказал, что против него самого сфабриковано уголовное дело, что теперь его желают использовать, а он не хочет. Он очень зол, видимо. Струганов очень рассчитывал на то, что после того, как он дал угодные следствию показания на Быкова в Москве, что-то серьёзно улучшится в его собственной судьбе. Но этого не произошло, ему предъявлены тяжкие обвинения, он понимает, что ему грозит очень серьёзное наказание. Я думаю, что это довольно мужественное решение с его стороны, так как оно было принято вопреки воле тех, кто все это время подталкивает Струганова к даче показаний против Быкова».

Что же касается самого Анатолия Быкова, то он был крайне удивлен всем происходящим: «Я честно хочу сказать, что я удивлен. Но, наверное, он наконец-то понял, что его использовали во всей этой истории, как в первой истории с Быковым, так и во второй хотели бы использовать. Видать, осмыслил это и пришел к соответствующим выводам. Другого я не могу понять, почему он так себя повел. Ну а если кто-то думает, что я на него каким-то образом оказывал давление, то это не так. Струганов никакой мне не враг, я знаю, кто мои враги. Струганов — слишком маленькая шестереночка в этой машине и не более того».

Справка

Обвинение уверено, что в доме Быкова при его непосредственном участии обсуждался план убийства Губина, и Быков не только ничего не сделал, чтобы помешать исполнению этого плана, но и не сообщил о нём правоохранительным органам. Все прошедшие с начала процесса (с 24 марта) заседания суд занимался допросом свидетелей со стороны обвинения, которые, как уверяет защита Быкова, никак не усугубили положение подсудимого.