© "Б-Ф.Ру",10.02.2003

Назло Райкову

Итоги клубного отдыха правительственных чиновников – глазами очевидца

Валерий Нефедов

Напрасно глашатаи московского гей-сообщества причитают о притеснениях со стороны власти. Видимо, порог общественной терпимости к представителям нетрадиционной сексуальной ориентации действительно повышается, если в самом популярном гей-заведении столицы спокойно веселятся правительственные чиновники.

В минувшие выходные те из посетителей клуба "Три обезьяны", кто хотя бы заглядывает в прессу, могли без труда увидеть бок о бок с собой героев политических телепередач и газетных заметок.

В толпе полуголых подростков и кривляющихся под русскую попсу пидовок взрослые, если не сказать старые для такого рода клуба господа в костюмах выделялись из общей массы.

То были не сутенеры, коих в "Трех обезьянах" хоть отбавляй, а вполне солидные господа. Давний друг министра сельского хозяйства Владимир Логинов и главный адвокат Правительства Михаил Барщевский, как мне удалось выяснить позже их связывает и профессиональная деятельность.

Раньше "Три обезьяны" находились на Трубной и проповедовали политику полузакрытого места для избранных (обезьянки на вывеске символизировали слова "Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу"). Но потом хозяин клуба господин Абатуров открыл на Большой Татарской своё новое заведение — "Центральную станцию", а "Три обезьяны", переехав в район Павелецкой, превратились в привокзальный притон.

Тем не менее, в погоне за грешными развлечениями чиновникам было не из чего выбирать. Известный клуб "Шанс" ещё в феврале прошлого года вынужден был закрыться из-за проблем с помещением (завод "Серп и молот" отказался продлять аренду своего ДК). Уже упоминавшаяся "Центральная станция", едва переехав в новое помещение в сентябре, уже через месяц закрылась (потому что находилась в том же ДК на Дубровке, что и мюзикл "Норд-Ост"). Остальные заведения были либо совсем маргинальными (типа "Самоволки"), либо (как "Пропаганда" по воскресеньям) представляли из себя один заполненный до отказа танцпол, где даже присесть негде.

Гости прибыли в начале первого часа ночи — и из-за неповоротливости их охраны на пятачке у входа в клуб образовалась настоящая пробка. Потом, не слишком вежливо расталкивая людей на танцполе, Барщевский и Логинов прошли к столикам.

Место хозяева клуба предоставили им очень удачное. Слева — бар с симпатичными барменами с обнаженным торсом. Спереди — огромный экран, на котором показывают "тематическую" порнуху". Справа виден край танцпола, где манерно переступают с ноги на ногу "снимающиеся" за деньги.

Судя по тому, что высокие гости уплетали заказанный ужин с видимым аппетитом, вид эрегированных членов на экране их не смущал, равно как и томные взгляды мальчиков, мечтающих о постоянном богатом спонсоре.

Впрочем, мечтам этим так и не суждено было сбыться. Рядом с Михаилом Барщевским постоянно был молодой человек — высокий, накаченный и загорелый брюнет. Они вместе приехали и вместе сидели за столиком, но, видимо, поссорившись до прихода в клуб, практически не общались.

Владимир Логинов, выпив для решительности несколько рюмок "Русского стандарта", растворился в так называемой "Темной комнате" — закутке между бильярдным залом, туалетом и баром, где самые ущербные и "неконкурентоспособные" посетители клуба дрожащими от возбуждения и липкими руками лапали друг друга в полумраке.

В отсутствие Логинова развлекать Михаила Барщевского вызвался господин Абатуров, причём разговор у них получился настолько серьёзный, что адвокат – большой любитель разных зрелищ, не отвлекался даже на традиционное травести-шоу.

Говорили Абатуров и Барщевский, скорее всего, по делу. Ведь хозяин «Трех обезьян» сейчас никак не может добиться от властей разрешения вновь открыть после ремонта "Центральную станцию". И помощь официального представителя Правительства в Верховном, Высшем арбитражном и Конституционном судах в такой пикантной ситуации — отнюдь не лишняя.

Приятное времяпровождение чуть было не омрачил случившийся инцидент. Какая-то накрашенная и манерная пидовка кинулась в колени к Барщевскому и завопила на весь зал: "Мишенька, милый, прости меня". Адвокат этого явно не ожидал и лишь растерянно бормотал себе что-то под нос. Его юный спутник тут же встал и ушел из клуба. Вмешалась охрана, оттащившая дебошира от столика. Но взявшийся бог весть откуда давний знакомый (ая, ое) Барщевского продолжал вопить, пока его не выставили вон.

Расстроенный и покинутый бойфрендом Михаил Юрьевич отправился на танцпол, где под гимн всех геев планеты «I will survive» стал отплясывать так, что произвел фурор среди оставшихся в клубе посетителей. Вскоре вокруг Барщевского образовался целый кружок юных особ неопределенного пола, радостно хлопающих в ладоши. Видимо, чтобы ещё более подбодрить огорченного адвоката, один из мальчиков стал танцевать рядом с ним, оттопырив свою пятую точку так, тот смог о неё вдоволь потереться.

Барщевский, впрочем, сам был не прочь почувствовать чей-нибудь прессинг чуть ниже спины. Так они и крутились, подставляя друг другу попы.

Неизвестно, чем бы закончились эти бесовские танцы, если бы не подоспевший на помощь адвокату Правительства Абатуров. Со словами «Мишенька, пойдем, мы тебе лучше найдем» он отвел Барщевского к барной стойке, где его уже дожидался симпатичный юноша среднего роста – отсилы 15-16 лет.

О чем говорили представители разных поколений в то воскресное утро – нам доподлинно неизвестно. Но общий язык они, судя по всему, нашли, потому что уходили из клуба вместе.

Быстро уйти не получилось. Пришлось выдирать из лап «темной комнаты» Владимира Логинова. Тот появился весь взъерошенный, с расстегнутой ширинкой и слегка распухшими губами. «Валя, хватит мандиться, мать твою! Плати и поехали» — стал кричать ему Барщевский, которому уже не терпелось уединиться с «подарком» от клуба. «Валя» отыскав бумажник в кармане пиджака, начал отсчитывать тысячерублевые купюры. Деньги хозяина не слушались и то и дело падали на пол.

Желающих помочь собрать нашлось предостаточно – и ещё минут десять пьяный глава казенного «Союзплодоимпорта» ползал по грязному полу вместе с несколькими стриптизерами, рассовывая поднятые банкноты им в трусы. «Е--л я вашего Райкова» — зачем-то приговаривал Логинов каждый раз, когда просовывал свою потную руку в чьи-то «стринги». Аплодисменты публики, понятное дело, ему были обеспечены.

Сексуальная ориентация и предпочтения, безусловно, личное дело каждого. Но вряд ли в какой-либо стране мира адвокат Правительства появляется на публике с молодым любовником, а глава государственной компании отдается в нескольких шагах от него.

Никто бы, наверное, не удивился, если вместо наших героев в гей-клубе кутил бы Андрей Вульф с друзьями. Но вот что интересно: даже этот «нетрадиционный» депутат считает зазорным для представителя власти появляться в подобном заведении.

Но Вульф – депутат, и мнение избирателей ему не безразлично. Он ТАКОЙ огласки боится. Барщевский же и Логинов не боятся ничего.