Поверх изображения лиц отморозков, захвативших семь с половиной сотен людей, на CNN шли титры: "Вооруженные чеченские диссиденты"

Двойной стандарт. Национальная победа или национальное поражение?

Александр Будберг

Интересно, почему после 11 сентября ни на одном телеканале не было сообщения: “Арабские повстанцы атакуют крупнейший город США” или “Арабские пилоты-смертники ценой жизни привлекли внимание к ошибочной политике Белого дома”? После того как видишь реакцию западных каналов и газет на московскую трагедию, этот вопрос приходит сам собой.

Двойные стандарты — любимая забава и государств, и патриотов, и демократов. Но совесть-то надо иметь. Когда поверх изображения лиц отморозков, захвативших семь с половиной сотен людей, на CNN идут титры: “Вооруженные чеченские диссиденты”, или “Чеченские повстанцы”, или “Бойцы чеченского сопротивления”, то совершенно непонятно, почему раньше не было титров про “арабских пилотов”.

И если раньше разнообразные пассажи западных либералов ещё можно было списать на то, что они просто ничего не понимают, то теперь — увольте. Мы все сидим в одном окопе и глядим в одни смотровые щели. Поэтому фразочки вроде: “Президент России сохраняет свою власть ценой жизни сотен заложников” — сейчас воспринимаются совсем по-другому. У одних за этими обвинениями — личная ненависть, у других — политический расчет.

У западников — расчет. Сейчас они, конечно же, даже больше чем обычно стремятся удержать Россию в подвешенном состоянии. Им нужна наша поддержка по иракскому вопросу. И не могут удержаться от искушения намекнуть нам, что ситуация 1998—2000 года, когда наша страна стала по сути изгоем, может повториться. И не вспоминать при этом, что 11 сентября прошлого года четвертый авиалайнер с десятками людей на борту сбили сами американцы. Потом уже родился красивый миф о бунте на самолёте, когда сами пассажиры направили его в штопор. Никаких доказательств этому нет. Но вся страна, все средства массовой информации приняли эту версию как единственно правильную. Миф о бунте и самопожертвовании гораздо больше может сделать для сплочения общества, чем горькая правда о вынужденных жертвах.

Никто из американских свободных газет не посмел обвинить президента Буша в том, что он вначале растерялся и долго отсиживался в бункере... Просто одно дело, когда беда приходит к их воротам, а другое — к нашим. Тогда можно и протесты заявить, и состав газа на халяву узнать...

У отечественных морализаторов — дело другое. Тут расчетом и не пахнет. Эмоции бьют через край. Нашими борцами с авторитаризмом, империализмом и прочими страшными пороками двигает чистое и кристальное, как слеза ребёнка, чувство — ненависть. Кстати, ненависть — абсолютно справедливая.

Ещё два года назад целый класс людей — журналистов, комментаторов, мелкопоместных политиков и т.д. — чувствовал себя преотлично, почти хозяевами жизни. “Почти”, потому что хозяевами были так называемые олигархи, чьи интересы они обслуживали. Но было бы нечестно говорить, что все объясняется только деньгами. Вовсе нет. В Советском Союзе среди интеллигенции выросло не одно поколение, не принимающее государство вообще как институт. Эта левацкая идеология всегда оправдывалась неприятием Советов. Но к революции 1991 года многие из диссидентов-правозащитников и ориентирующихся на них интеллектуалов ненавидели не только коммунизм. Они болели за канадцев во время хоккейных матчей, якобы потому, что не любили систему. Они не воспринимали любые достижения собственной страны. Любой успех вызывал раздражение. Любая неудача — восторг. И этот комплекс “неродных детей” никуда не исчез, когда СССР прекратил существование. Только теперь значительная часть демократической интеллигенции и Россию почему-то воспринимает не как своё — родное, а со стороны. И привычка радоваться поражению и выступать против государства в любой форме — никуда не делась. Более того, она сохранилась как “хороший тон” и называется “прогрессивные взгляды”.

Может быть, поэтому гневные статьи морализаторов конспектировали несчастные пожилые интеллигенты, складывая их под подушку вместо долларов.

Пафос разоблачения всегда сводился к простым, как правда, лозунгам. Мы обречены идти от одного национального поражения к другому. Но это и хорошо. Потому что только бесконечная цепь поражений и позора является гарантией “правильного” развития России и безопасности всего мира (всё-таки местный народец дик и необуздан). Власти настолько бездарны и коррумпированны, что надеяться не на что, а других властей не будет никогда...

Одна волна презрения к собственной стране сменяла другую. Изредка “герои вчерашних дней” отвлекались, чтобы слегка помочить друг друга, — но только тогда, когда их “старшие братья по крови и убеждению”, олигархи, занимались хозяйственными спорами. Впрочем, это никогда не отменяло главного и постоянного — поддержания атмосферы тоски и безнадежности.

Эта атмосфера была нужна не только потому, что все действительно было мерзостно. Или потому, что она отвечала экзистенциальным потребностям авторов. Без неё было бы гораздо труднее наживаться на шантаже властей, развале всех институтов государства, на разрушении страны. Наживались, конечно, олигархи. Но и “бескорыстным героям” перепадало. Кстати, цепочка — между теми, кто платит деньги, и теми, кто играет музыку, — не разорвалась и теперь. Достаточно просто почитать газеты, которые по-прежнему принадлежат Борису Абрамовичу...

Но времена изменились. Даже многие олигархи поняли: пора остановиться, иначе погребенными под развалинами окажутся все, кто здесь живёт, вне зависимости от состояния. Публика вдруг неожиданно почувствовала надежду. Бесконечный позор заискивающих рукопожатий с чеченскими боевиками в Кремле стал забываться.

“А как же мы?! — всполошились наши пораженцы. — Кто теперь с нами будет советоваться?..” Обида — плохое чувство. Оно лишает разума. Тем более глупо обижаться, что время изменилось и востребованы другие люди. Но не обижаться — нет сил.

И вот поэтому искренние заявления наших вчерашних кумиров о том, что штурма театрального центра не должно было быть, если мог погибнуть хоть один, — не вызывают доверия. Как не вызывают сомнения фразочки типа: террористы тоже люди, мы сами виноваты, давайте посыплем голову пеплом... Уж очень во всех этих заявлениях видно главное желание: чтобы ВВП круто “оступился”. Ведь тогда все может вернуться. Можно будет снова делить эфиры, передачи, идти в депутаты. Они грезят этим не менее явно, чем Ипполит Матвеевич — новыми подштанниками и женским оркестром.

Но, как и в случае с Ипполитом Матвеевичем, лучшее время этих людей — объективно — позади. Как правило, такие силы чувствуют себя на коне только в самый разгар революции. Когда старая структура ломается, а новой ещё нет. А Россия эту точку уже прошла...

А тут, спасибо Бараеву, надежды начали казаться вполне реализуемыми. И нужен был для “победы” сущий пустяк, который случался уже неоднократно. Нужно было, чтобы бесконечная драма с заложниками закончилась позорным (именно позорным, а не трагическим) финалом.

Понять это — можно. Не заметить — нет. Тем более что все эти комплексы были выданы в эфир и на полосы без сомнения и без совести. Иногда создавалось впечатление, что они просто рады произошедшему. Ведь ненавистный ВВП попал в безвыходное положение. Капитулирует — закончит политическую жизнь самоубийством под радостное улюлюканье в прямом эфире. Начнёт штурмовать, и террористы успеют взорвать клуб, — ещё хуже. Ведь всегда легко рассуждать о единой слезинке ребёнка, которая “все перевесит”. И ой как трудно принимать решения, от которых зависит, вырвутся живыми или нет десятки детей из рук людоедов.

Но все кончилось быстро — трагично, но без позора. И тогда пошел откровенный бред о том, что единственным верным и “моральным” решением (!) мог быть только вывод войск и начало переговоров. Тогда-де все бы были живы. Спорить с этими “доводами” бессмысленно. Потому что их уже опровергала сама жизнь, когда на хасавюртской дороге регулярно появлялись отрубленные головы. Теперь голов было бы в десять раз больше. Не понимать этого — невозможно. Значит, приводить подобные “моральные доводы” могут люди только абсолютно безответственные.

Сдаваться легче, чем противостоять. Встать на колени — легче, чем держать удар. Поэтому пораженцы всегда будут иметь аудиторию. Но важно понимать главное: что бы они ни говорили о том, как они любят Россию, как борются за её светлое демократическое будущее, — прежде всего они пропагандируют идеологию национального унижения и позора.

Правда, во всех псевдолиберальных плачах был Божий промысел. Террористы, смотря по телевизору на беснование пораженцев, верили, что могут взять ситуацию под контроль. Что они победят, сломают. Когда в эфир привели родственников захваченных, которые от отчаянья кричали в камеры, — террористы могли быть просто уверены, что это общество они добьют. Ведь такой напор боли выдержать очень трудно. И, может быть, именно это ощущение возможности террористической победы позволило “Альфе” провести штурм.

Впрочем, хороши не только пораженцы. Самые крутые начальники в погонах тоже не могли не блеснуть. Когда уже стало ясно, что без жертв не обойдется, что не все смогут перенести газ, что не всем правильно оказали помощь, — именно они сначала убеждали президента в том, что обошлось совсем без жертв, потом пытались перекрыть информацию, а в завершение всего — просто растворились.

Мы ещё не знаем, какие выводы для себя сделало и общество, и Путин, олицетворяющий власть, да и весь мир. Организация “Международная амнистия” уже сделала заявление, что расстреливать спящих террористок, хоть и обвешанных взрывчаткой, — внесудебная расправа и нарушение прав человека. Можно не сомневаться, что и в России найдутся люди, разделяющие эту точку зрения. И хотя сейчас вся страна прошла между Сциллой и Харибдой, никаких гарантий на будущее быть не может. Все может случиться, и если пораженцы снова запудрят нам головы, а генералы продолжат пудрить головы политическому руководству, то нынешние жертвы окажутся напрасными.