© "Московский комсомолец", 07.09.2002

Он был бизнесмен в Петербурге, она — селезнеская дочь...

Исповедь несчастного зятя спикера Госдумы

Катя Сажнева, Олег Горбатов

Александр Габитов и Татьяна Селезнёва

Не спится спокойно спикеру Госдумы Геннадию Селезневу. Его разрыв с КПРФ, как нам стало известно, обернулся не только политическими дрязгами, но и крупными семейными неурядицами. Всего полгода назад единственная дочь Селезнева, Татьяна, вышла замуж. А сейчас — разводится. Причина: папа и муж, Александр Габитов, не сошлись характерами.

Господин Габитов известен тем, что долгое время был гендиректором одного из самых дорогих петербургских заведений — клуба “Голливудские ночи”, что на Невском. Народная молва гласит, что клуб этот держался тамбовской бизнес-группой. Правда, сам Габитов утверждает, что с “тамбовцами” его ничто не связывало — он лишь выполнял обязанности приглашенного топ-менеджера. А незадолго до свадьбы Александр возглавил другой развлекательный клуб — “Спартак”, выкупленный уже на московские деньги (хотя слухи продолжали связывать Габитова с “тамбовцами”). Муж Татьяны Геннадьевны оказался неравнодушным к политике: уже несколько лет он активный член петербургского отделения ЛДПР.

В лучших традициях путинского времени Габитов после женитьбы “свернул” проекты в Питере и перебрался в Москву, потому что так хотела дама его сердца — Татьяна Селезнева, выросшая в столице и не желающая переезжать в город на Неве...

Молодые, казалось бы, как следует проверили свои чувства — познакомились они ещё пять лет назад, во время приезда в Россию Дэвида Копперфильда (Габитов занимался пиар-обеспечением визита мага и чародея). Возникшая между ними связь то прерывалась, то возникала вновь, завершилось же все свадьбой в думской резиденции. Грандиозные салюты, чудовищные торты, дорогущие подарки (Габитов подарил супруге “Audi A-8” и кольцо от Картье; приблизительная стоимость автомобиля 40 тыс. долларов, колечка — 8—10 тысяч американских денег). Свидетелем со стороны супруга выступил любимец Селезнева — Николай Басков. О громком событии мало кому удалось узнать, потому что председатель Госдумы не хотел огласки вокруг свадьбы своей дочери.

Но семейное счастье продолжалось недолго. Председатель Госдумы вышел из КПРФ, лишь бы сохранить за собой спикерское кресло. А зять сообщил тестю, что поведения его не одобряет — более того, считает настоящим предательством своих товарищей. (“Тот, кто продал один раз, показал, что может это делать и дальше. Так возьмут и меня продадут”, — заявил потом Габитов корреспонденту “МК”.)

С тех пор в семейной жизни молодых сложилась напряженная обстановка. Несмотря даже на милейшую тещу, с которой у Габитова сложились великолепные отношения, оказалось, что в семье Селезневых все находится под жесточайшим контролем Геннадия Николаевича, и никакую критику он не воспринимает. Сейчас молодожены, по утверждению Габитова, находятся на грани развода. Татьяна Селезнева поставлена перед жестоким выбором: чью сторону занять — отца или мужа?

— Я знал, конечно, что женюсь не на простой девушке, а на дочери видного политика. Но не думал, что это имеет хоть какое-то значение...

Меж ними сейчас кремлевская стена.

И политические интересы, которые, быть может, уже убили любовь.

— Я люблю Татьяну, но не знаю, сможем ли мы когда-нибудь снова быть вместе, — говорит Александр Габитов. — Рано или поздно ей все равно придётся решать: или я, или отец...

— Родителей не выбирают. Но обидно, что твоя любимая женщина оказалась дочерью самого Селезнева. Это честно! — первая его фраза, с которой началась наша беседа.

Мы сидели с 33-летним Александром Габитовым в обычном “Макдоналдсе” и ели гамбургеры. Наверное, после кремлевских банкетов для него это не совсем привычная еда.

— На самом деле я терпеть не мог московские тусовки. Нужных людей, с которыми непременно следует общаться и улыбаться им фальшивыми улыбками. У меня свои друзья. Я не хотел себя переделывать под Геннадия Николаевича. Я полагал, что смогу это — ведь мой бизнес с его “бизнесом” никак не связан...

Познакомившись с Татьяной Селезневой, Александр почти месяц не знал, чья она дочка. Та призналась сама. Но в период первых свиданий эти слова ничего не значили.

Он летал к ней в Москву из северной столицы чуть ли не каждую неделю. Говорит, что ухаживал романтично. Гулянья по Невскому и набережной Невы, дорогие рестораны, признания в любви.

Но разве настоящую принцессу этим удивишь?

— Я приносил ей цветы в её правительственный дом, огромные букеты роз в корзине. Так там всю службу ФСО “на уши” ставили — проверяли каждый бутон с миноискателем. Думали, что Селезнева хотят взорвать...

Родителям невесты жених понравился. Такого тащить “за уши” и устраивать на работу не нужно. Знакомство состоялось на чиновничьей даче, в день 50-летия Геннадия Николаевича.

Родители жениха с самого начала были против кремлевской невестки: “Она очень хорошая девушка, но у вас не сложится!”.

— Татьяна выглядела доброй, нежной, покладистой. Идеал женщины, без всяких амбиций. Мы ровесники, для обоих официальный брак был первым. Хотя я жил раньше в гражданском браке, но это все не то. Я независимый, поэтому мы, наверное, и подошли друг другу. А Таня, как мне кажется, боялась “женихов”, которым нужна не она, а всесильный папа. Это вообще комплекс многих звёздных детей.

На роскошной регистрации нет гостей со стороны жениха. Александр никому не сказал, на чьей дочери женится. “Моих друзей и партнёров по бизнесу это бы скорее отпугнуло. Брак с дочкой спикера — это не орден на груди”, — усмехается Габитов.

22 февраля 2002 года. Шикарный свадебный стол. Шикарные подарки. Шикарная невеста в платье “от кутюр” стоимостью, по слухам, в несколько десятков тысяч долларов. Презент Татьяне от отца — два антикварных золотых кубка, инкрустированных драгоценными камнями. “Вещь красивая, но совершенно бесполезная. А моим родителям в подарок от Селезневых достались простенькие янтарные бусы...”

Александр мечтал о питерской свадьбе. Без столичной помпы и пыли в глазах.

Все получилось с точностью до наоборот. Так настояла семья.

— Мы переехали в Москву, в просторную квартиру Тани. Она, правда, жила не в центре, всего лишь на Ленинском проспекте.

— Это ли не центр? — изумляюсь я.

— Ну, по питерским меркам, не совсем. Я вообще хотел остаться с ней в Питере и бывать в столице наездами, но этот вопрос даже не обсуждался: здесь же папа и его связи.

Дочь Селезнева работает психологом по кадрам. Как я поняла по намекам Александра, психологический центр не простой, связан с одним из крупных банков.

— Татьяна не хотела бросать свою работу. И детей заводить тоже не хотела, хотя нам уже за тридцать. Она считала, что должна сделать карьеру. Понимаете, у неё в жизни совсем не было трудностей и каких-то препятствий. От могущественного папы она попала к вполне обеспеченному мужу. Все так правильно и гладко. Как мне кажется, ей стало скучно.

Через тяжелые времена проходят абсолютно все семьи. Вопрос в том, как они справляются с возникшими трудностями. Вопрос, в чем эти трудности заключаются.

— Мы никогда не вертелись на одной орбите. Даже в детские годы, когда вроде бы везде был социализм и все равны. Я из семьи военного, приехал в Питер из Одессы поступать на военврача с одним чемоданчиком. Сам всего достиг. А Таня изначально была “номенклатурной девочкой”. Возможно, это не её вина, а её беда. Жаль, что она это вряд ли понимает.

Александр не захотел начинать политическую карьеру. Хотя под покровительством знаменитого родственника и мог бы. Но он не желал превращаться в тень Геннадия Николаевича.

— Став зятем Селезнева, я должен был уничтожить себя. Полностью подчиниться интересам семьи, переехать навсегда в Москву, порвать с лучшими друзьями. Ведь они “не нашего круга”. Почему-то только сама Татьяна изменяться не хотела — у неё всегда отец прав. Наш брак брал меня в клещи.

Между тестем и зятем произошел скандал. Из-за сущей глупости. По политическим мотивам, прямо как в Гражданскую войну.

Но, очевидно, все обрушилось далеко не в тот день.

Просто последняя капля.

— Я не поддержал тестя в его решении о выходе из КПРФ. На мой взгляд, это все равно что предать родителей, которые тебя вырастили. Я ни в коем случае не призывал его вернуться и покаяться, просто высказал своё мнение. Нет, я сам ничуть не симпатизирую коммунистам. Вообще состою в ЛДПР, хотя жена с Геннадием Николаевичем перед свадьбой потребовали, чтобы я оттуда вышел. Вот ещё один момент нашего разрыва. В семье есть только одно мнение — самого Селезнева. Мы очень большие противоположности.

Татьяна приняла сторону отца. Александр был лишен его милости.

— Такое впечатление, что я ухаживал за одной женщиной, а женился на другой. Она осталась “папиной дочкой”. Она будто не понимает, что её сделал великий папа. Это не моя Таня, я не хочу и не могу жить с такой. Я предложил ей выбор. Или отец. Или я. Мне кажется, что Геннадий Николаевич сказал то же самое.

Татьяна выбрала отца. Александр освободил “уютное гнездышко” на Ленинском.

— Пытался с ней поговорить, встретиться — как о стенку. Она мне не верит. Чувствуется, на неё насели. А может, и она сама так решила, всё-таки взрослый человек, теперь найдёт себе нового мужа. Он полюбит Селезнева как родного и будет во всем брать с него пример. А ей ещё раз пригодится бесценное свадебное платье — не выбрасывать же, слишком дорогое. Я понимаю, что Геннадий Николаевич может запросто меня уничтожить после всего. Но я не хочу, чтобы это был конец... Я люблю Татьяну...

Уязвленное мужское самолюбие? Игра на публику? Желание досадить именитому тестю?

А может, это любовь?

В беседе с Александром Габитовым мне многое осталось непонятным. Обручальное кольцо на правой руке, крошечное фото жены в кармане у сердца, просьба к Тане вернуться. И тут же реплика о том, что он сам может подать на развод, не дожидаясь решения Селезневых. Ведь этот брак сегодня — чистая формальность.

В личной жизни дочери высоких кремлевских чиновников редко бывают счастливы. Короткий роман Светланы Сталиной с кинорежиссёром Каплером закончился его ссылкой. Племянница Брежнева рассказывала о том, что её заставили разорвать отношения с любимым человеком — тот не понравился членам Политбюро.

Неужели “отцы народов” не хотят, чтобы семейная жизнь их детей сложилась удачно? Или дело всё-таки в другом?

У первых лиц страны есть все.

Кроме уверенности в том, что их дочерей любят искренне.