Дела у клана Шеварднадзе идут настолько хорошо, насколько они плохи у Грузии

Страна вина и коррупции. Популярность Эдуарда Шеварднадзе накануне президентских выборов в Грузии почти равна нулю

Евгений Крутиков

Не каждый день молодому журналисту звонит жена президента. Акакию Гогиашвили, телеведущему, работающему на частном телеканале «Рустави-2», после выхода на экран его передачи позвонила Нанули Шеварднадзе. Супруга грузинского президента говорила без обиняков, рассказывает телеведущий. «Эдуард очень злился, когда он смотрел твою передачу, — говорила она. — Будь осторожнее. До сих пор Эдуард разделывался с каждым, кто вставал у него поперёк дороги».

Президент впал в ярость, так как грузинские репортёры в единственной телевизионной передаче-расследовании «60 минут» показали, как дочь Шеварднадзе Манана контролирует кинопромышленность и телевидение. Министр связи по долгу службы опроверг заявления о том, что дочь президента хозяйничает в его ведомстве, но потом «подтвердил этот факт, думая, что наши камеры уже выключены», рассказывает Гогиашвили. Георгию, супругу Мананы, принадлежит третья часть компании мобильной связи Magti GSM, в объятой кризисом Грузии это одна из немногих процветающих фирм. За лицензию, позволяющую без особых проблем получать деньги, президентский зять и его партнёры «заплатили всего 40 долларов», утверждает бывший министр юстиции Михаил Са-акашвили. У других членов семьи с их бизнесом тоже всё в порядке: например, племянник Шеварнадзе Нугзар торгует нефтью и газом. «В Грузии несколько десятков семей поделили между собой всё богатство, в первую очередь семья Шеварднадзе», — говорит Джумбер Па-тиашвили, который дважды на президентских выборах противостоял Шеварднадзе.

Дела у клана Шеварднадзе идут настолько хорошо, насколько они плохи у Грузии. Спустя 11 лет после крушения Советского Союза страна с пятимиллионным населением практически ничего не может предложить, кроме небольшого участка прекрасного побережья Чёрного моря в Аджарии, опасных вершин Кавказа и своих известных вин. «Наш национальный бюджет такой же, как у какого-нибудь немецкого города — около 550 млн. ев-ро, — говорит Роман Гоциридзе, парламентский эксперт по экономическим вопросам. — Но даже этот бюджет никогда не исполняется, так как более двух третей налоговых поступлений теряется из-за контрабанды, «чёрного нала» и коррупции». Долги Грузии достигают 2 млрд. евро, и страна уже давно бы обанкротилась, если бы Вашингтон не латал самые страшные дыры, тратя на это каждый год до 150 млн.долларов.

Но вопрос в том, кто тогда будет управлять Грузией. Десять лет назад седовласый Шеварднадзе в качестве советского министра иностранных дел наряду с Михаилом Горбачёвым вошел в историю. После его возвращения из Москвы родная Грузия, раздираемая гражданской войной, приветствовала его, как спасителя. Сегодня его популярность близка к нулю. «Шеварднадзе старый, больной и слабый», — говорит 46-летняя Манана Каландадзе, инженер, которая раньше была сторонницей Шеварднадзе.

Прежние доверенные лица, как, например, бывший глава парламента Зураб Жвания, отвернулись от Шеварднадзе. Они упрекают его в том, что он совершенно отказался от и без того робкого курса на реформы. Реформаторов и прежде не мучили никакие особые сомнения. Жвания как глава предвыборного штаба не мог не быть причастным к манипуляциям, которые в апреле 2000 года содействовали тому, чтобы Шеварднадзе остался президентом на второй срок. Однако он верил, «что Шеварднадзе использует свой второй и последний срок пребывания у власти для настоящих реформ. Вместо этого он показал, что не хочет бороться с коррупцией и беззаконием».

Весной 2001 года выяснилось, что самые приближённые сотрудники Шеварднадзе, среди которых министр внутренних дел и глава госбезопасности, несмотря на их зарплату в несколько сотен евро, построили великолепные виллы в лучших районах Тбилиси. «В Советском Союзе тоже была коррупция, но сегодня она стала куда более бесцеремонной и проникла во все уровни власти», — говорит Джумбер-Патиашвили, который, как и Шеварднадзе, был в советские времена одним из крупных функционеров Коммунистической партии. Как секретарь Коммунистической партии ГССР, Шеварднадзе увольнял функционеров только за то, что они имели наручные часы западного производства. Когда же теперь министр юстиции представил ему документы о коррупции его коллег по кабинету, ответ Шеварднадзе прозвучал следующим образом: «Большие дома — это часть грузинской культуры и признак экономического подъёма».

Это не лучший ответ в стране, где пожилые люди получают пенсию в семь евро. И даже для его сторонников это послужило доказательством того, что старый тактик утратил прежнее политическое чутьё. «Шеварднадзе заболел монархическим синдромом, как и все партийные секретари, которые стали президентами в государствах бывшего Советского Союза», — считает Шалва Нателашвили, руководитель грузинских лейбористов.

Президент отказался уволить проштрафившихся министров. Вместо этого он отправил представителей спецслужб в дома тех, кто раскрыл коррупцию. В ноябре 2001 года на телеканале «Рустави-2» появились 30 сотрудников госбезопасности, которые препятствовали работе журналистов под предлогом финансовых нарушений.

Тогда в Тбилиси на улицы в знак протеста вышли тысячи человек и потребовали отставки Шеварднадзе. «Если бы Шеварднадзе не уволил всё правительство, ему самому пришлось бы уйти», — сказал один западный дипломат в Тбилиси. Всё же политически эти события больно ударили по президенту. На местных выборах в начале июня его Гражданский союз набрал всего один процент голосов.

Разумеется, у противников грузинского президента растёт сомнение в том, что Шеварднадзе собирается выполнить своё обещание и через три года, по истечении второго срока пребывания у власти, покинет президентский дворец. Их тревожный сигнал прозвучал одновременно с небывалым для эры Шеварднадзе актом милосердия: в начале июля Шеварднадзе помиловал бывшего министра внутренних дел Темура Хачишвили, который в девяностые годы из-за многочисленных убийств своих политических противников был приговорён к длительному сроку заключе-ния. Едва перед Хачишвили раскрылись тюремные двери, как он сообщил по телевидению, что вышел из камеры, чтобы предотвратить приход к власти Жвания. Даже Зураб Жвания, который за семь лет пребывания в должности председателя парламента осторожно выбирает слова, не исключает, что Шеварднадзе лутём освобождения убийц хочет создать «эскадроны смерти» для физического устранения своих противников.

С использованием материалов грузинской печати