Канает вор, насадкой лавируя...

Надолго ль нынче задремала душа в объятьях криминала?

Александр Щуплов

С некоторых пор магнитная стрелка общественного интереса в России прочно показывает на робин-гудов отечественного разлива. Криминализация бытия определила криминализацию духа. Глагол "мочить", производная от него "мочиловка", а также "месиловка", "потасняк", "махач", "таск" перекочевали из жаргона молодежной тусовки в речь политического истеблишмента и получили в ней законную прописку. Старт дал президент в своём хрестоматийном пылком афоризме: "Мы будем преследовать террористов всюду. Вы меня извините, в туалете поймаем их — и в сортире замочим". Некоторые политики тут же поспешили перевести жаргонно-дворовый глагол-заусенец в разряд эмоциональных оговорок. Однако в дальнейшем Путин развил свою "теорию замачивания": "Кто нас обидит — трёх дней не проживет", "И я воспринимаю это как накат"...

Эстафету приняли из рук в руки: "Мне объявляют войну, говорят, что замочат, что будут грязью поливать...", — возмущается Борис Федоров. "Мне, кстати, все равно, кого мочить — желтых, зеленых, красных или голубых", — подхватывает Александр Невзоров. Даже Алексей Подберезкин, забыв о своём "Духовном наследии", провозглашает: "На что опираться? На налоговую дубинку. С её помощью можно "замочить" любого отдельно взятого банкира".

Расцветает музыкальный жанр "русский шансон", свидетельством чему — недавнее гала-представление, показанное по ТВЦ. Александр Розенбаум вспоминает о своей юности: "Мои блатные песни были навеяны книгами, фильмами, фантазиями... Тогдашний юноша, не имея уголовно наказуемых родителей и уголовного прошлого, не мог написать "Гоп-стоп", правда? Эта песня написана в 23-24 года. Все в этих песнях придумано. Это не главный Розенбаум, но и не "извините, пошалил"!" На одной из тусовок нашу Примадонну попросили спеть вместе с группой "Лесоповал". Хоровое пение блатных песен настолько вдохновило Аллу Борисовну, что она заголосила сольно: "По реке плывет топор из села Кукуева..." и т.д. Следом было заявлено, что звезда собирается записать альбом матерных песен, где исполнит также частушки "на народном языке". Даже принц отечественного хип-хопа Децл поддался общему поветрию и затарахтел: "Мой вид из окна напоминает тюрьму, в которой я живу, книги на память учу" (последнее отнесем на счёт богатой фантазии певца). По сравнению с другими держит оборону Земфира: во времена юности, когда будущая звезда выступала в кафешках Уфы с хитами Уитни Хьюстон и Мэрайи Кэри, её попросили исполнить "Мурку", и заказчик песни был послан прямо по микрофону далеко-далеко (говорят, он обиделся и хотел застрелить певицу, но промахнулся!). Раньше, во времена Маяковского, "негр преклонных годов" русский бы выучил только за то, что "им разговаривал Ленин". Сегодня десятки тысяч живущих в Москве иммигрантов из Чёрного континента для нормальной ассимиляции на новой родине, в России, учат прежде всего народный, разговорный русский язык. А в столичном ресторане "Лимпопо" собирались уроженцы Африки с непритязательной целью — принять участие в конкурсе "Черная Мурка" на лучшее исполнение... блатных, лагерных и дворовых песен. Участие в конкурсе приняли уроженцы Гвинеи-Бисау, Сенегала, Руанды, Танзании и других африканских стран. В состав жюри входили маститые знатоки песенного жанра — автор "Поручика Голицына" Михаил Звездинский, композиторы Анатолий Днепров и Георгий Мовсесян, актёр Александр Белявский, известный по сериалу "Место встречи изменить нельзя" как Фокс, поэт-песенник Михаил Шабров, чья песня "Лаванда, горная лаванда" тут же была переделана в "Баланда, горькая баланда"... В личном зачёте пальму первенства получил Освальд Силикаре из Руанды за песню "Я помню тот Ванинский порт". Буквально на пятки ему наступали Фидель Рвигимба из Уганды с песней "Финка" и Бонифас Таморра из Республики Бурунди с киношлягером "Кондуктор, нажми на тормоза!" А уже на следующий день в клубе "Манхэттен" прошел новый конкурс — чемпионат Москвы по исполнению все тех же песен "на фене". На этот раз в нововымышленном жанре "шансон" соревновались отечественные силы — поэт Виктор Пеленягрэ, известный своим шлягером "Как упоительны в России вечера", любитель экологически чистых анекдотов про птичек Николай Дроздов... Творческий итог подвела Ирина Аллегрова: "Бандиты тоже разные бывают. Есть бандиты, с которыми можно дружить даже. Но называют их почему-то бандитами..."

Криминализация нашего быта расплескалась на все стороны. ТВ рекламирует открытый в Нижнем Новгороде фирменный магазин, где можно приобрести поделки заключенных, включая "перышки", и полосатую форму. В Питере появилось кафе "в камерном формате", а также устраиваются для экскурсантов "дни открытых дверей"... в "Крестах" (в Москве до Лефортова пока дело не дошло).

По квадратным лбам нового поколения киноактеров бегущей строкой идёт надпись: "Те, кому клево, котлов не секут", что в переводе значит: "Счастливые часов не наблюдают". Одна за другой выходят распальцованные "бандитские саги": "Крутые долго не живут", "Бандит", "Братва" (автору последней одной "Братвы" показалось мало, и вышла ещё одна — "Братва. Век свободы не видать"). Возникли популярные книжные серии "Вне закона", "Русские разборки"... Некоторое время назад в прессе судачили о том, что известный адвокат, автор документальных детективов о Солонике и "солнцевской братве" Валерий Карышев получил предложение от западных издателей продать права на издание всех своих книг. Скандалы вокруг Иванькова (Япончика), Михайлова (Михася), Тайванчика, а также "Бэнк оф Нью-Йорк" и их активное освещение мировыми СМИ обеспечили книгам г-на Карышева (участвовавшего, кстати, в качестве защитника в ряде громких уголовных процессов, в том числе по делам известных криминальных авторитетов) хороший промоушн. Одна из его последних книг — "Сильвестр. История авторитета" — посвящена герою нашего времени Сергею Тимофееву. Сплав уголовной достоевщинки и крутизны полицейского романа заставил автора уложить все повествование в прокрустово ложе "фени": "Неужели он меня кинул?! — в ярости кричал Сильвестр. — Я с ним все равно разберусь! Падла, крыса..."

Криминальная волна неудержимо захлестывает берега нашей жизни.