Исторический центр Москвы планомерно уничтожается. Памятники подменяются муляжами

"Московское дело"

На имя президента отправлено 700 страниц материалов, обвиняющих московские власти в уничтожении истории города. У москвичей накипело

Наталья Давыдова

Письмо президенту и списки подписавшихся общественных организаций

Жалоба в 700 страниц на неуважение к истории столицы — это серьёзный сигнал для мэрии. Пытаться управлять городом по секрету от горожан уже невозможно. Москвичи встревожены тем, что изменение исторического лица столицы происходит бесконтрольно и не бескорыстно

Обвинительное досье на власть собирали 12 общественных организаций. По их мнению, исторический центр Москвы планомерно и незаконно разрушается. В доказательство приводятся газетные публикации, документы, фотографии.

Чего хотят от президента защитники московской старины? Чтобы Владимир Путин ознакомился "с фактической стороной дела — для принятия решений и необходимых неотложных мер с целью наведения порядка".

Иначе московское руководство "может спровоцировать взрыв негодования".

Вот что написали москвичи бывшему питерцу Путину.

Теперь — факты.

Котлован с видом на Кремль

Самый яркий пример несуразности и вредности великих перестроечных начинаний столичных властей — невероятных размеров турецкий торговый центр. Почему его решили построить в одной из девяти заповедных московских зон, Замоскворечье, загадка. Котлован под пять подземных этажей 20 метров глубиной (некоторые утверждают, что под землей должны разместиться оптовые склады) начали рыть вплотную к памятнику — уникальным и качественно отреставрированным палатам XVII века, принадлежащим приходу храма Архангела Михаила. Когда котлован ещё рыли, департамент культурного наследия Министерства культуры потребовал прекратить стройку, и подземную часть туркам "подрезали" на два этажа. Заодно, чтобы не пострадал иностранный инвестор, наземную часть разрешили увеличить до 8 этажей. В итоге площадь будущего торгового центра резко подросла — с 12 до 36 тысяч кв. метров.

Между тем котлована, даже урезанного, хватило, чтобы все вокруг затрещало по швам. Но даже если историческая застройка уцелеет, монстр в 36 тысяч кв.метров добьет все, что есть ещё живого, в маленьком, неуловимом, миниатюрном Замоскворечье.

История участия разных уровней городской власти в решении "турецкого вопроса" в обращении к президенту подробно задокументирована. Эти бумаги, как считают добывшие их члены совета самоуправления "Пятницкая", доказывают, что стройка в охранной зоне Московского Кремля незаконна.

Кроме всего прочего, отдав иностранцам огромный не только по масштабам Замоскворечья кусок земли, власти умудрились ещё и задолжать турецкому инвестору.

Другие примеры строительства в исторической части Москвы столь же удивительны. На Овчинниковской набережной того же Замоскворечья по новому Генплану должны были восстановить два двухэтажных дома конца XIX века общей площадью в 3 тысячи кв. метров. Но в начале прошлого года московское правительство поправило Генплан и увеличило площадь восстанавливаемых исторических объектов до 29 тысяч кв. метров. То есть примерно в 10 раз.

Примеры уже не из жизни Замоскворечья — списки и адреса снесенных за последние 10 лет памятников, как и адреса новых строек, грозящих уничтожить уцелевшее, впечатляют не меньше.

Вывод напрашивается сам: заповедные зоны существуют только на бумаге. Генплан живёт своей, отдельной от города жизнью — тоже на бумаге. А в реальности его опрокидывает волна точечной застройки. В угоду коммерсантам исчезают памятники, а центр города превращается в каменный мешок. Итог? Свыше 600 "горячих точек", связанных со строительством.

Фигуранты

В 700-страничном досье помянуты многие. Даже Алла Пугачёва. Несколько лет назад столичное правительство отвалило певице для создания культурного центра "Форум" один из первых в Москве кинотеатров. А Алла Борисовна задумала его не только перестроить, но и исключить из списка памятников истории. (От своих планов она, к счастью, отказалась.) Список фирм, от своих планов не отказавшихся и в меру понимания и толщины кошелька "восстанавливающих памятники", внушителен.

Но главные фигуранты "московского дела" — другие. Это представители всей вертикали столичной власти. А также чиновники московского ГУОПа — Государственного управления по охране памятников, которое многие называют управлением по борьбе с историей. С согласия этих хранителей истории только за шесть последних лет в Москве снесены 807 старинных зданий. Фамилии некоторых чиновников фигурируют в письме президенту.

Названы и чиновники, обязанные представлять гражданам информацию о памятниках, включенных в охранные реестры, но упорно её скрывающие.

Охраняющие скрывают, что же именно они охраняют. Инвесторы скрывают, что они собираются построить. Чиновники тоже засекречены.

Секретная служба

Президенту отправлен один любопытный документ. Называется "О работе со служебными документами". Распоряжение подписано главой районной управы "Замоскворечье". Он возложил на всех сотрудников управы персональную ответственность за неразглашение служебных тайн. Придумал не сам — держать язык за зубами приказали сверху (видимо, скрытые оппозиционеры есть и среди чиновников — иначе откуда бы взяться у простых столичных жителей этому документу?). Управы засекречены на законном основании: в регламент Московской мэрии в ноябре 1999 года включено понятие так называемой "служебной информации", предназначенной только для чиновников при исполнении и запрещенной для разглашения.

Узнавшие об этом жители столичных районов Замоскворечье, Якиманка, Мещанский, Хамовники и др. за несколько месяцев до того, как пожаловаться президенту, отправили коллективное письмо Юрию Лужкову. Интересовались у мэра, известно ему о нововведении, защищающем чиновников от контроля общества?

Теперь этот же вопрос адресован президенту.

Кто виноват

Кто ответит за то, что историческая Москва гибнет под бульдозером, а если и восстанавливается, то по принципу разборки с воссозданием? Фигуранты "московского дела"? Инвесторы?

Но заказчик — он ведь тоже горожанин и не всегда уничтожает старую Москву по тупости и жадности. Вот только провести по документам капитальное строительство в столице ещё сложнее, чем новостройку (заметим, что для новостройки, как говорят, нужно собрать примерно 300 подписей и за каждую платить не только в кассу). Кто же по своей воле станет наживать себе такую головную боль? Проще снести.

Получается, что у каждого — свои оправдания. Оправдываться больше других придётся городскому руководству.

Досье "МН "

ОТСТОЯЛИ! После семи лет судебных разбирательств с городскими властями Комитет защиты Нескучного сада добился, чтобы строительство высотных башен на территории памятника было признано незаконным. Для этого потребовалось вмешательство Верховного суда. Теперь фундамент разобран, котлован — засыпан. Общественный совет при мэре Москвы по проблемам градостроительного и архитектурно-художественного облика города примерно год назад признал градостроительной ошибкой проект строительства двух зданий на бровке Ростовской набережной. Их планировалось построить рядом с полукруглым жилым домом, построенным 70 лет назад по проекту Алексея Щусева. Проект остановлен. После слушаний в Мосгордуме, посвященных судьбе Петровского замка, в проект реставрации исторического и архитектурного памятника для организации в нём Дома приемов правительства Москвы внесены принципиальные изменения. Во-первых, и дворец, и окружающий его парк по настоянию депутатов будут открыты для москвичей. Во-вторых, царский путевой дворец не превратится, как планировалось прежде, в закрытую гостиницу "де-люкс" с джакузи, саунами, гаражом и пр. Все, в том числе и комната, из которой Наполеон смотрел на Москву, будет тщательно восстановлено.

Имитация истории

В Москве памятники подменяются муляжами. Кич наступает

Наталья Сергеева

Один из самых последовательных защитников и знатоков московской старины — Алексей Клименко, искусствовед, академик, член президиума Экспертно-консультативного общественного совета при главном архитекторе Москвы (ЭКОС). Именно поэтому за комментариями к "московскому делу" мы обратились именно к нему.

— Руководитель московского Управления охраны памятников Владимир Соколовский утверждает, что в документах, посланных президенту, много эмоций, но мало фактов. Это так?

— Наоборот, меня просто потрясла основательность, с которой, например, подбирал документы комитет самоуправления "Пятницкая". Я видел собранное энтузиастами только по одному делу — строительству турецкого торгового дома: четыре тома, документы, публикации, бумажка к бумажке. Отправлено президенту далеко не все.

Это настоящая научная работа, вызывающая изумление. Люди собрали множество относящихся к делу бумаг, сопоставили их и заподозрили, что чиновники в течение многих лет занимались приписками и подтасовками. Обращались во все московские инстанции. Получали отписки. И дошли наконец до Генеральной прокуратуры.

Несмотря на их горячность, эти люди вызывают у меня абсолютное уважение. Они настаивают на прозрачности властных решений, исходя из того, что город — наша общая среда обитания. Разве они не правы? Удивительно, как они достали все эти документы. Если бы у нас была хотя бы одна независимая судебная инстанция, из этих приложений можно начерпать немало кандидатов в Бутырки. Но и этот конфликт, и другие жалобы, как всегда у нас, разбирают именно те, на кого жалуются. Хотя ясно, что необходима независимая комиссия. Независимая от московских властей.

— Обвинения авторов обращения, как говорит г-н Соколовский, на 80 процентов надуманны. Вы с этим согласны?

— На 600 с лишним страниц документов нужны недвусмысленные ответы. К тому же некоторые конфликты угрожающе разрастаются. Например, под строительство турецкого центра уже подводится "политическая подкладка". Рядом с турецкой стройкой, насколько мне известно, в ближайшее время собираются устраивать мощнейшую демонстрацию — с участием патриотов из "Памяти" и баркашовцев. Их "идея фикс" — турки хотят заполонить эту часть Замоскворечья и "пробить" отсюда дорогу к мечети. В Москве живёт около полумиллиона татар, и этот район действительно татарский, не случайно там есть Большая Татарская улица, Татарский переулок, мечеть. Лозунг патриотов — не отдадим Замоскворечье янычарам. К сожалению, все это очень серьёзно. И объясняться властям придётся.

— Вы давно предупреждаете, что идёт катастрофическое перерождение исторической Москвы. Почему, по-вашему, это происходит?

— Причина — в безраздельной власти заказчика и чиновника при поражающем равнодушии органов охраны, которые закрывают на это глаза. Уничтожение, искажение памятника, любые работы на нём, кроме тех, что способствуют его реставрации, запрещены законом. К сожалению, московские чиновники не понимают разницы между отреставрированным памятником и новоделом. Им нужно, чтобы было красиво. А инвестору только этого и надо. Чего возиться с реставрацией? Это дело долгое, сложное, не позволяющее быстро прокрутить вложенные деньги.

— Но пока старательно будут восстанавливаться одни памятники, другие просто рухнут?

— Все зависит от политики в отношении наследия. Все международные хартии, под которыми подписывалась Россия, говорят о том, что памятники неприкосновенны, что памятники — это только оригиналы, а не макеты в натуральную величину в память об оригиналах. Чтобы их сохранить, нужно правильно распределять ресурсы и продавать эти объекты за особенно большие деньги. Если новая функция не умещается в памятник, то тем хуже для функции. А у нас директор Института теории архитектуры и градостроительства заявил на одном из архитектурных советов: "Если функция не влезает в памятник, то на кой черт нам такой памятник". Речь шла, между прочим, о реконструкции Большого театра.

— Но, может быть, проблема и в том, что мы не настолько богаты, чтобы восстанавливать памятники так, как следует?

— Если нет денег на восстановление, существует режим консервации. Можно сделать поддерживающий ремонт, и памятник дождётся реставрации. У нас же все как будто специально делается для того, чтобы памятник рухнул сам. А потом подменяем подлинники муляжами. Я не за то, чтобы делать реставрацию обязательно в исходном материале. Но если это памятник, нельзя в нём делать евроремонт и изменять до неузнаваемости. Больше того, нельзя подделывать исторический стиль, так как выходит эстетически некачественная вещь. Но такое в Москве на каждом шагу. Кич наступает. Обновлённая вроде бы Сретенка — торжество выраженной в архитектуре пошлости. Понятно, почему многие сегодня созданию муляжей предпочитают "хай-тек", то есть строгий, технологичный, интернациональный стиль.

То, что делается сегодня для возрождения исторической Москвы, как правило, не имеет никакого отношения ни к архитектуре, ни к реставрации. Это плохая имитация. Центр Москвы становится свалкой, нагромождением дурной архитектуры. Не случайно Питер Невер, известный в мире музейщик из Вены и знаток архитектуры, часто бывающий в России, утверждает, что в Москве происходит что-то абсолютно чудовищное. В стране с высочайшими архитектурными традициями строится нечто, не имеющее ни архитектурной ценности, ни ясной культурной ориентации. Указивка архитекторам, что московский стиль — эклектика, историзм, что надо превратить город в памятник архитектуры — прямая причина такого положения.

— Питер Невер сказал ещё, что профессионалы не имеют права делать такие вещи. Даже если у них есть для этого деньги.

— Он абсолютно прав. Допускаю, что этого могут не понимать чиновники. Страшно то, что вслед за ними делают вид, что не понимают и профессионалы в области культуры.