© "Совершенно секретно", 13.11.2000

Двойной стандарт кремлевского бухучета

Виктор Столповских, президент компании «Мерката трейдинг», вместе с президентом фирмы «Мабетекс» Беджетом Паколли и бывшим управляющим делами президента РФ Павлом Бородиным ставший одним из главных персонажей возбужденного в Швейцарии уголовного дела — по факту отмывания незаконно полученных денег за строительные работы в Кремле и Счетной палате, дал эксклюзивное интервью нашему обозревателю Владимиру ИВАНИДЗЕ.

Дебют Виктора и Беджета

— Как вы начали бизнес с Беджетом Паколли, президентом «Мабетекс»?

— Компьютеризировали оренбургский аэропорт. В 1990—1991 годах.

— Но он ведь тогда работал в «Интерпластике».

— Да, он работал в «Интерпластике», мне кажется, вице-президентом. Точно не знаю. Я был у него заказчиком. Ну, тогда он все обязательства выполнил.

— А где вы работали в то время ?

— У меня было производственное объединение «Прогресс».

— То есть «Прогресс» был заказчиком «Интерпластики» ?..

— Нет, «Мабетекса». Ну... я не знал, но, оказывается, он в то время уже открыл «Мабетекс». И он уже работал президентом на «Мабетексе».

— И как вы встретились?

— Ну как, в «Интерпластике». В гостинице «Ленинградская».

— Так у вас были какие-то дела с «Интерпластикой» ?

— Да нет... Просто мы нашли эту фирму швейцарскую, «Интерпластика». А он нам предложил более выгодные условия поставки компьютеров, вот и все... А в 1994 году, 7 декабря, мы с ним разошлись.

— Что было причиной вашего «развода»?

— За зарплатой постоянно походи-ка к шефу, попроси. Я думаю, надоест. И когда обещают и не выполняют. При том ещё и работаешь... Ладно бы не работал...

— Но когда вы перешли непосредственно работать в «Мабетекс» ?
— Ну, где-то в 92-м году... подписали соглашение, и я начал там работать.

— И вы ушли из «Прогресса»?

— Я оставил «Прогресс» своему компаньону и открыл фирму «Мабетекс прожект инжиниринг Москва», сто процентов акций было у меня. И... я работал у Паколли по контракту. Он должен был оплачивать все мои расходы. Но постоянно были какие-то сбои.

Отношения с зятем Бородина

— Я знаю, что в 1993 году вы создали фирму вместе с Андреем Силецким.

— Не в 93-м, а в 94-м году, и с Паколли. А какую фирму?

— Название вылетело из головы, но я вспомню. Так в 93-м году вы не создавали фирму с Силецким и Паколли ?

— Не помню. Какую фирму? Мы создали фирму «Мерката», где Силецкий был чисто... номинативной фигурой. Только для того, чтобы он получил швейцарскую визу.

— И у вас с Силецким больше никакого совместного бизнеса не было?

— Нет-нет. Там, чисто... для визы. Но не получилось... Мне дали визу, а ему не дали. И он ушел. Я знаю, что потом он открыл какой-то клуб... по борьбе. Он — президент клуба. Его даже как-то по телевизору показывали.

— Это он к вам обратился или Павел Бородин?

—Как?

— Ну, чтобы получить визу и стать членом совета директоров «Мерката» ?

— Ну его... э-э-э... было желание получить визу,

— А как вы с ним познакомились ?

— Откуда я... помню, что ли? Я не помню, как мы познакомились. Серьёзно.

— Кстати, я вспомнил название компании, которую вы учредили в 93-м году вместе с Силецким и Паколли. Это — «Бевик».

— Ну да... Когда-то была такая фирма... Но она ничего... Ни одного контракта. Беджет хотел в России сделать какой-то завод по производству стройматериалов. Но... Беджет наговорил много, и все осталось...

— Но вы говорили, что у вас с зятем Бородина другого бизнеса не было.

— Понимаете, Силецкий всегда хотел где-то себя применить. Ну, попросили меня. Столповских, помоги, как вот это сделать! Ну, открыли. А чего дальше-то! Надо же работать! Тому же Силецкому-то надо же было работать! И в Швейцарии, там же нельзя просто так: «Дайте-ка мне визу на работу»! Он думал ~ все просто. Приехать в Швейцарию, начать там бизнес крутить... Он хороший спортсмен... Вот это его стихия. А что касается бизнеса, у нас с ним ничего не получалось.

— Кстати, «Бевик» это от ваших имен — Беджет и Виктор, да?

—Да...

— «Бевик» ведь занималась торговлей, даже в 97-м году. А вы говорит...

— Да ничем она не занималась! Посмотрите счета. Паколли наобещал, но инвестиции не пришли. Вот и все, на этом закончилась вся работа «Бевика».

История отношений с «СИГАС»

— В 94-м году Ельцин издал Указ о реконструкции Кремля. В поправке к этому указу есть список членов комиссии, и там вы указаны как президент «Мерката Сигас». Вы не объясните мне почему?

— Это компания, которую мы создали с «Сигасом». Они обещали финансирование. Но она не обеспечила... те проценты, которые должны быть для Минфина и инструкции Центробанка. То есть это не должна быть оффшорная зона, должна быть гарантия банка, что работы делаются качественно, в срок. А они не могли обеспечить. И им... нужна была вся сумма сразу. Минфин им отказал...

— Что значит — вся сумма сразу?

— Ну сразу. Оформить векселя на всю сумму контракта. Минфин отказал. Центробанк отказал. Все, и они отпали на этом. Мы... Я предложил финансирование с гарантией первоклассного швейцарского банка, что данные работы выполнятся в срок и качественно.

Дал им швейцарскую фирму, ну... нашу фирму — «Мерката». Не оффшорная. На эти условия и ЦБ, и Минфин, и Внешторгбанк пошли. На данную сумму выписывали векселя Управления делами... Потом размещали на рынке и на эти средства строили.

— Вы размещали на рынке векселя Управления делами президента РФ?

— Ну а как. Продавали! Вот надо вам вексель — я продаю. Вы говорите, а дисконт. Какой дисконт? Я скажу, либор плюс 0,5 максимум. Устраивает? Сделали сделку и продаем...

— А кому вы продали?

— Да там их масса, всех вспомнишь разве? Масса.

— Насколько я понимаю, в указе Ельцина говорится о швейцарских кредитах, но как это связано с продажей векселей?

— Ну, векселя продаются, вы знаете об этом?! Что векселя продаются!!!

— Но я думал, что векселя служили гарантией под эти кредиты.

— Это не междуправительственные кредиты! То есть векселя отдаются. Вот мне Бородин говорит — Столповских, вот вам вексель, номиналом столько-то, на такое-то время. Вы его имеете право предоставить через такое-то время для оплаты. У нас сейчас денег нет. Ладно, берем мы их... И продаем вексель на рынке. Кто его желает, купит...

— В финансировании проектов Бородина участвовала компания «Международное экономическое сотрудничество». Но, насколько я знаю, у Минфина нет отчетности по нефти, которую «МЭС» продавала якобы под реконструкцию, в том числе и компании «Сигас»...

— Нефть — это не я!!! Никогда в жизни! К «МЭСу»... и что там делал «Сигас» — это меня совершенно не интересует. «Сигас» — это одна компания, а «Мерката трейдинг» — другая. Даже никогда в жизни... Я даже не представляю, что это за работа, связанная с нефтью.

— Но Бородин объяснял, что это для финансирования работ в Кремле.

— Ну, может быть, это какие-то другие работы. Но не БКД же. Не может быть.

— Да нет. Правительственная программа. «МЭС» экспортирует нефть под реконструкцию Кремля. Ивы никогда...

— НИКОГДА! И «МЭС»... Даже ни одного документа... И разговора не было! У них своя епархия, у нас — своя. У нас — строительство, у них — нефтяная...

— Но есть соглашение между Управлением делами «...

— Да там нет ничего! Не было никогда «Меркаты» в нефтяном бизнесе!

— Речь идёт о «МЭС» и о «Сигас», которая имеет отношение к вам...

— «Меркату» не нужно к этому примазывать. «Мерката» занималась под векселя Управления делами финансированием объектов... и сдавала их в эксплуатацию. Больше ничего.

— Но, согласно швейцарскому регистру, «Сигас» это предыдущее название «Мерката»...

— Не надо.

— В группу «Сигас» входила и «Мерката»...

— Не н-а-а-до! «Мерката» входила... Мы её создали, а они организовали... для финансирования. Они не выполнили условия Центробанка...

— Они — это кто?
— Ну... «Сигас». Которые обещали инвестиции в Россию. Ну... швейцарцы.

— А кто конкретно, имя какое-нибудь?

— Ну, я не помню. Я помню — Пьер Мизраи.

— Мизраи? Он иранец?

— Нет, француз.

— Вы сказали, что от «Сигас» отказались из-за её оффшоров, правильно?

— Вот я и говорю. Они хотели сделать эти контракты через оффшоры. Потому что та сторона, «Сигас», занималась финансированием. Но ещё и не могли дать банковскую гарантию.

— Я понимаю, но у вас ведь тоже есть оффшоры...

— Это касается, что связано э-э... для оплаты комиссии. Представляете, если б я все пустил на заработную плату. И что бы мы тогда делали? Да, мы платили... за финансирование. Ну и сотрудникам я платил своим.

Поцелуй Кожина

— Как вы стали генеральным подрядчиком Управления делами?

— Я финансирование принес! Вот пусть, к примеру, «Совершенно секретно» принесет финансирование на Большой театр, 250 миллионов долларов туда требуется. Возьмите. Принесите сейчас! Просто так! Ну, найдите!

— Я же не могу получить под это векселя Пал Палыча.

— Да я их вам сейчас выпишу! Вы позвоните Кожину, скажите... как его там, Владимир Юрьевич, дайте мне векселя — я вам завтра 250 миллионов долларов принесу. Да он завтра вас расцелует и на руках носить будет.

— А если я исчезну с векселями?

— А куда вы исчезнете? Он гарантию с вас потребует.

— Но вы от швейцарцев её получили?

— Конечно!

— А от какого банка?

— «Швис банк корпорейшн». Мы получили гарантии и дали Внешторгбанку, оператору... Что данные средства пойдут на строительство. У вас почему-то все... Решениями-то Пал Палыч не занимался, финансированием-то... У него же денег-то не было. Он гол был как сокол. Выдавал вон свои бумажки... А решение принимал Минфин, ЦБ, Палата по, это... как её звать, по ценным бумагам, Министерство юстиции, ой... там знаете столько! Сто двадцать документов для того, чтоб... это получить. И Бородин один не мог это решить. Но мы нашли кредиторов. И то никак не могут вернуть. Гуляют бумаги российские по рынкам, а на них не могут вернуть.

— Так векселя эти не оплачены до сих пор?

— Пока ещё (вздыхает) не оплачены... все. Процентов где-то восемьдесят.

— А векселя были в одних руках?

— Володя, ну как их... без денег строить? Надо же их продать! Мне дали, например, номинал — бумага на миллион долларов. Я к вам прихожу — возьми у меня бумагу! А вы мне скажете, а какой дисконт? Я скажу, ну где-то процентов пять, шесть, ну семь. Я скажу, да пошел ты на фиг. Ваши бумаги стоят максимум сорок процентов, ха-ха! Ну, тогда извини, будем другого искать.

Отношения с Дево

— Я вот не понимаю всю эту политику, трескотню вокруг Большого Кремлевского дворца... Какой-то один клерк, Дево, запрещает платить строителям средства. Налоги в России запрещает платить! Где же наше... (долгая пауза) Министерство иностранных дел! Чем занимаются! У нас люди не получают пенсии, солдаты не получают зарплату, а Швейцария должна в порядке где-то 10 миллионов долларов! Пусть он отдаст. А ещё пени. Судебные издержки. Неполученную прибыль. Платить надо!

— Это если Дево не сможет довести дело до конца.

— Он его не доведет!!! Не доведет! Ему судебные власти кантона уже сказали, что ты должен закрыть дело. У тебя нету фактов.

— Они не могли так сказать.

— Ну как! Вот. (Показывает мне сентябрьское решение женевского суда о разблокировании средств Виктора Стол-повских на арестованных Даниелем Дево банковских счетах.)

— Но это решение возникло из-за формальностей, а не по существу расследования. Дево не успел...

— Как?! Это не просто, как сказать, выдумали там... Петров, Сидоров, Иванов. Это общественного суда! Вот, Обвинительная палата, по фирме и по мне! (Читает.) Они принимают жалобу на рассмотрение, об отмыван... э-э-э... О! Вот! «Немедленное освобождение денежных средств компании «Мерката трейдинг» в банке Ю-Бэ-Эс, в Луга-но, Цюрихе, Женеве и немедленный возврат документации, касающейся её счетов в этом банке». Он не пришел туда! Товарищ Дево! Это же Обвинительная палата! Которая контролирует всех в Швейцарии! А то он хочет там придумать, что я что-то сделал... Он 24 сентября, в воскресенье, выбегает на работу, чтобы опять заблокировать мои счета. Новое постановление на обыск и на арест счетов. То есть мы выигрываем, а он заново подает. Но это недолго будет, месяца полтора-два... Сказал бы, ребята, извините, нам надо с вами встретиться! Ему придётся решать, не ему, а кантону Женевы, проблему экономическую. А она сегодня выросла до 35 миллионов долларов. Их все равно придётся оплачивать. Никуда он от этого не денется. Я посмотрю, как они будут платить. Я не занимался ни проституцией, ни торговлей оружием, даже нефтью не занимался. И фискальные службы своё заключение сделали. Лучше, говорят, мы ни одного бухучета не видели! Ни у одной фирмы в Швейцарии! Вот это — заключение! Мы, говорят, не знаем, чего он к вам пристал.

— Почему вы не хотите встретиться с Дево?

— Как, я ему уже восемь писем писал! Он не отвечает.

— А вы в Швейцарии давно были?

— Был... буквально вот, на отдых ездил...

— То есть вы продолжаете ездить в Швейцарию ?!

— Конечно... Я даже полицейским говорю, чего же вы меня не арестовываете? Ха-ха-ха! А они смеются, хе-хе-хе! Ну, там у них тоже есть такая война между полицией и прокуратурой. Ну и в самом деле, его поведение странное. Я не понимаю его мыслей и на кого он работает.

— Вы заявили, что Дево получил взятку, чтобы вас засадить в тюрьму? Я не понимаю, как можно бездоказательно утверждать такое...

— Если я начинаю какое-то дело, если я государственник, я должен посмотреть, какую я дам пользу государству. Он начал это дело, не задумываясь, какую даст от этого пользу государству. Сути нет, сути. Как говорят, суешь в карман, а там сути нет! Ха-ха-ха! Так и он. Он сунул в карман, а там пусто! Он думал, что я напугаюсь и убегу в Россию и не буду требовать средств. Не так он думал. Он не хочет слушать, понимаете? Вот вы слушаете, а он не хочет.

— Может, вам нужно просто поехать к нему в Женеву и сказать — «я здесь».

— Ну конечно! «Поймите меня, пожалуйста»! Не дождётся он этого!!! Я не из этих, что... пойду и буду сдаваться ему. Он не достоин даже моей встречи, я так считаю. Он же в жизни ничего не сделал. Я сделал Большой Кремлевский дворец, по красоте и значимости в мире нету. И он со мной так обращается. Он за мои деньги живёт и ест там. Я оплачивал налоги четко, никогда не скандалил.

— А сколько вы заплатили там налогов?

— Вот на сегодняшний момент, около... 20 миллионов швейцарских
франков.

— За какой период?

— За пять лет. Пусть он из этих денег решает свои проблемы. Ну нельзя же так демонстративно, как он заявил в первый день: «Не нравится ему, пусть уезжает в Россию». Как! А где... демократия, ха-ха-ха! Где права человека?!

— Вы также сказали, что Дево хочет довести «Мерката» до банкротства, посадить туда своего управляющего и получить все средства. Вы это серьёзно?

— Это... очень серьёзно. Он это хотел сделать. 20-го, или 25-го... Сейчас скажу какого. Они подавали на банкротство, но я вышел. Мне дали кредит, и я оплатил субподрядным организациям. И от банкротства ушли...

— Кто подавал на банкротство?

— Он... Ну, в смысле, та компания, которой мы должны.

—Но к Дево какое это имеет отношение?

— А как же... Он же ведёт переговоры... с моими, э-э-э, кредиторами.

— А что за компания выступила против вас?

— Одна турецкая фирма... «Карай». Субподрядчик. Мы мировое соглашение подписали.

— Можете сказать, на каких условиях?

— Не, не буду. Это... наши моменты...

— Они деньги получили?

— Да... часть средств они получили...

— Я не понимаю, «Карай» и следователь Дево, какая связь между ними?

— Как это, какая... связь... Они написали мне письмо. Я им сказал, пишите Дево, у меня денег нет, я говорю. Они поехали к Дево. А он им говорит: ну банкротьте их... Но при этом он знаете что им говорит? Он пишет, что, «возможно, средств вам не хватит», ха-ха-ха! Как не хватит, там все есть, и деньги, и все прочее... Я не могу понять, что он за человек. Не могу. Что ему от меня нужно? Он там обвинил меня на 11 миллионов долларов. Да эти деньги мои там заде-кларированы. А то, что платили комиссию сотрудникам, тем людям, которые работали над финансированием, это их право.

— Вы имеете в виду комиссионные в 25 миллионов долларов для Бородина?

— Не надо! Не задавай некорректных вопросов! Это вопросы Дево. Мы говорим сегодня о сути, ха-ха-ха! Да не было там Бородина! Были люди, которые организовывали финансирование. А вы знаете, сколько стоило раньше финансирование. Ну зачем вы приляпываете к Бородину-то? Ельцина приплели...

— Я о Ельцине ничего не писал и у вас не спрашивал.

— Нет, я не о вас, я просто... Володь, если бы у меня было чего, он меня сразу бы арестовал. Сразу бы! Там не смотрят. Не как у нас, знаешь, там, Васька Петьке позвонит или ещё кто-то.

Доходы Виктора Степановича

— Какую прибыль вы получили во время работ на БКД?

— Прибыль... э-э-э... работы... на БКД? Ну, это, во-первых, коммерческая тайна. Я не могу её говорить. Ну, нормально. В пределах законодательных актов. Где-то... от 5 до 10 процентов.

— Я хотел спросить про вашу виллу в Швейцарии...

— Амброзетти? Да, это мой офис там.

— Это вы её купили?

— Офис? Фирма куп... я и фирма купили.

— А когда вы её купили?

— Где-то... Ну, год, наверное, назад.

— Дорого было?

— Дорого? (Указывает пальцем на диктофон.) Там все пишет? Ха-ха-ха! (Становится серьёзным.) Ну, нормально. Где-то порядка 18 миллионов швейцарских франков. Но я же говорю, там офис и... мой дом.

Президентский самолёт

— Представители «Межпромбанка» утверждают, что...

— «Межпромбанк», я даже не знаю, что это за организация такая. Чего они там делают, даже не представляю.

— Они утверждают, что для отделки в Швейцарии президентского самолёта, то контракту с «Мерката», именно они привлекали кредит.

— Кто? Да ладно. Какие у них кредиты! Давал кредит «Дойчебанк». Также под векселя! Рекламу себе делают! Какой «Межпромбанк»! Самое главное, Володя, — мы финансировали! Льготные финансы: либор плюс ноль пять.

— Да, но процент зависит и от «административного ресурса».

— Это уже, извините, это... конечно... внутренняя работа, да! А как же!

— Во сколько обошлась вся эта переделка президентского самолёта?

— Сейчас точно не могу сказать. Миллионов тридцать с чем-то. Но это все, полностью. Комната управления ядерными ресурсами. Вся связь. Интерьеры. Аварийная кислородная... Усилили фюзеляж самолёта. Он же, когда взлетает, весь дребезжит. Мы сделали так, что совершенно даже не слышно. Ну, медицинский кабинет. Баки увеличили. Ну, там, многое другое.

— А почему вы в Швейцарии все это делали?

— А нету у нас таких заводов-то. Понимаете, хорошая у нас школа, но мы, не знаю почему, но не можем сделать лучше. Это их хлеб, они профессионалы. Наши бы проектировали знаете сколько? Мы сделали за семь месяцев!

— Я знаю, что реальная стоимость этого проекта — более 36 миллионов долларов. А ведь стоимость такого же самолёта, ИЛ-96-300, подготовленного к продаже известной зарубежной авиакомпании, с учетом всех переделок, замены всего оборудования, вплоть до унитазов, техническое оснащение и многое другое, составляет примерно 30 миллионов долларов. Обратите внимание, что в эту сумму входит не только стоимость оборудования и всех работ по переделке, но и сам самолёт. Но даже эта сумма намного меньше, чем стоимость отделки президентского самолёта, организованная вами...

— Вы покупали когда-нибудь квартиру?!

— Нет, к сожалению, никогда.

— У вас нет квартиры? Давайте сделаем ремонт. Вот давайте посмотрим. Строительство в среднем сейчас 700—800 долларов за метр. Нормальный VIP-ремонт обходится в два раза больше. Нормальная квартира стоит 2 000 долларов за метр. Вот и все. А во-вторых, мы делали не простую машину, для полетов. Извини, президент едет с ядерной кнопкой! Летит. А сколько жило народу там?! Федеральная служба охраны — 25 человек. И воронежские — 25 человек. У них, я не знаю, какая суточная, но где-то около ста долларов. Минимально. Плюс транспорт и все остальное. Это все вот эти затраты...

Кто действительно будет платить?

— Ну а с векселями Управления делами как?

— Ну оплатят, я думаю. Сейчас же лучше ситуация, нефть вон дорожает.

— Бородин говорил, что финансирование работ по реконструкции к бюджету не имеет отношения.

— Ну, в принципе, он правильно говорил. Из бюджета же не брали...

— Но как же, ведь по векселям-то придётся государству платить.

— А-а! Ну а. как же! Но мы не брали из бюджета, не обкрадывали. Так и Ельцин сказал, в принципе.

— В конце концов, чтобы оплатить ваши с Бородиным векселя, Минфин сделает сокращения по другим статьям...

— Ну а что ты думаешь, что просто так, бесплатно мы будем госрезиденцию отделывать...

— Зачем же тогда Бородин создавал миф, что эти деньги откуда-то с неба, а не из бюджета...

— Ну а что, правильно он говорит. Эти деньги не из бюджета, эти деньги были в кредит... Да... в последующем... э-э... конечно, оплата... А как... Ваши деньги будут, где-то там... и вдруг вам государство их не вернет. Типа — да они, там, в Кремль их положили, ха-ха-ха!

— А какие временные лимиты у этих векселей.

— Ну... лимиты. Ха-ха-ха! Лимиты должны были уже закончиться! Последний транш 30 сентября должны были оплатить. Я думаю, вернут когда-нибудь деньги.

— У кого всё-таки на руках эти векселя? Кто потребует плату от государства?

— Ну кто... Они же перепродаются... Никто не следит за ними. Это бумаги. Кто завтра придёт и предъявит их России, я не знаю...